Едва успев вернуться в афишу, эта опера Моцарта, похоже, претендует на рекорд сезона. Ведь в пятницу мы увидели уже четвертое представление. Яркий, веселый, динамичный и легкий спектакль пришелся очень кстати. Нынешняя действительность слишком изобилует реальными трагедиями и кровопролитием, поэтому немного найдется желающих видеть их еще и на сцене.
К тому же зрительский интерес к спектаклю в немалой степени подогревает Самвел Адамян, исполняющий партию Керубино. Ничего предосудительного в подобном пиаре я не вижу. Как поет граф Альмавива, «средства все хороши здесь». Немалая часть публики, пришедшая лицезреть вживую участника популярного телешоу, неожиданно обнаруживает, что им понравилась опера, то есть открывает для себя новый жанр искусства.
Казалось бы, столь часто идущий спектакль должен быть идеально отрепетированным, а актерский ансамбль как минимум хорошо сыгранным. Однако проведенный в театре пятничный вечер камня на камне не оставил от этого постулата, внушив мне серьезнейшие опасения относительно дальнейшей участи единственной комической оперы в репертуаре театра. Боюсь оказаться пророком, но сдается мне, что в придачу к многострадальной «Летучей мыши» у нас появился еще один спектакль-беспризорник, отданный на откуп творческой смекалке и актерской самодеятельности. И в репертуаре без этих постановок вроде никак, и всерьез заниматься ими наш режиссерский корпус считает ниже своего достоинства. Хотя это, возможно, и к лучшему. «Риголетто», к примеру, наш главный режиссер своим вниманием не обделяет, заставляя меломанов хвататься за головы от очередных творческих находок.
Впрочем, на первых спектаклях этот прискорбный факт не слишком бросался в глаза. Опера давно не шла, публика, и я в том числе, соскучилась. Артисты по случаю восстановления спектакля озаботились партии подучить. К тому же Александр Сергеев – просто прирожденный Фигаро.
Но вот настал черед второго состава. И он оказался настолько предсказуем, что для того, чтобы написать эту рецензию, вполне можно было и не маяться битых три часа в зрительном зале. Но в душе даже самого опытного театрала всегда живет надежда на чудо. К тому же на носу сезон новогодних утренников, означаюших долгое отлучение от театра. В итоге получился еще один испорченный вечер. Точнее, уже два, поскольку второй я трачу на написание этой статьи.
А.Сергеев, вынужденный ввиду отсутствия в театре драматического баритона срочно учить соответствующий репертуар и вводиться в спектакли, уступил свою коронную партию В.Машлюку. Последний же, к сожалению, не обладает ни грацией, ни легкостью, ни ярким темпераментом. Но на все это можно было бы закрыть глаза (в конце концов, почему бы Фигаро не быть этаким флегматичным увальнем), если бы не проблемы с дикцией. У певца такая каша во рту, что разобрать текст партии сложно даже человеку, знающему оперу наизусть. На фоне этого безобразия даже имевшие место проблемные ноты уходят на второй план.
Под стать Фигаро, увы, оказалась и Сюзанна в исполнении А.Бокач. К моему огромному сожалению, в последние сезоны голос этой солистки начисто утратил былую звучность и полетность. Такое ощущение, что весь звук остается где-то под нёбом и дальше 10-го ряда певицу вообще не слышно. А поскольку я прихожу оперу прежде всего слушать, а не смотреть, ни артистизм и обаяние, ни очаровательная хрупкая фигурка, ни замысловатая прическа этой Сюзанны ситуацию спасти не смогли.
К тому же частенько голос суфлера за сценой было слышно куда отчетливее, чем главных героев спектакля, что уже совсем никуда не годится.
А.Прокопенко в партии графа Альмавивы смотрелся неплохо, но, увы, только смотрелся. С вокальной частью все весьма плачевно, несмотря на старания артиста не испортить спектакль.
Партия графини Розины стала сценическим дебютом выпускницы консерватории О.Синяковой. Это вполне извиняет и некоторую зажатость, и шаблонность образа на фоне буйства творческого самовыражения более опытных коллег. Мне бы лично хотелось голос более светлого тембра для этой партии, но у нас не из кого особенно выбирать. Остается надеяться, что молодой певице перепадет еще что-нибудь из нашего скудного оперного репертуара.
Партия Керубино, как известно, написана Моцартом для женского голоса. Но исполнение ее певицей, одетой в мужской костюм, в нашем театре обязательно вызывает чей-нибудь праведный зрительский гнев. Вот и на этот раз после первого представления оперы, в котором эту партию спела студентка консерватории Н.Деканенко, не обошлось без возмущенных призывов вернуть Адамяна. Долго ждать не пришлось, и вернувшийся с шоу Самвел снова радует своих старых и вновь обретенных поклонников. Я тоже слушаю его с удовольствием. Некоторое смущение вызывает только двусмысленный жест, сопровождающий фразу «Эта лента уж помогла мне, едва больного места коснулась» в диалоге с графиней, способный привести в восторг разве что организованные группы школьников в зрительном зале. Даже в комической опере не стоит перегибать палку.
Выход Елены Гетало в партии Марселины стал для меня приятным сюрпризом, хоть немного скрасившим откровенно скучный спектакль.
Досидеть его до конца меня заставило ожидание первого выхода в партии Барбарины хористки Е. Фондурокко. В хоре эта артистка всегда выделялась своим артистизмом и пластикой, поэтому было интересно послушать ее в сольной партии. Отмечу, что дебют удался, хотя вполне понятная зажатость, особенно на верхних нотах, и чувствовалась.
Постоянное движение между хором и солистами в нашей оперной труппе уже стало привычным. Одни, не выдержав тяжкого бремени сольных партий, уходят в хор, другие наоборот из хора вырастают в солистов. Испытание успехом, правда, выдерживают не все, что подтверждает недавняя история с А.Коробейником.
Но по-настоящему поражает меня, каким образом в числе солистов нашей труппы до сих пор умудряется оставаться И.Тишков, без которого не обходится почти ни один спектакль. Его очередной выход на сцену в партии дона Курцио стал сущим наказанием для ушей. Я понимаю, что для партий 3-го плана, всецело отданных на откуп этому солисту, который, по слухам, безо всяких последствий уже не единожды проваливал проводящиеся в театре аттестации, не нужна фактура Аполлона и вокальные данные Карузо. Но то, что приходится слышать в исполнении господина Тишкова, звучит уже просто неприлично. И если в комической опере это еще можно как-то пережить, то его выход на сцену в эпизодической партии в «Трубадуре» рисковал испортить весь спектакль, который, к слову, идет у нас раз в сезон. Неужели этот артист настолько незаменим? Больше некому выучить эти грандиозные партии из трех фраз? Все хотят петь Калафа, а не размениваться на такие мелочи? В результате и главные партии наши молодые солисты не тянут, что лишний раз доказал Н.Немченко в недавней «Кармен», и маленькие петь некому… Может, пора пересмотреть подход к их распределению? Или снова поискать исполнителя среди хористов?
Вдобавок к неладам во время действия, не заладилась работа во втором антракте и у монтировщиков сцены. За закрытым занавесом что-то с грохотом обрушилось, заставив меня переживать за судьбу арефьевских декораций, придающих спектаклю неповторимый шарм, несмотря на явные следы времени и не слишком бережного обращения. В итоге в затянувшемся антракте за занавесом долго стучали молотками, ликвидируя последствия неожиданного инцидента, прежде чем спектакль возобновился. Надо бы аккуратнее с золотым фондом театра, ведь нет ни денег на новые декорации, ни мастеров, способных оформить спектакль на таком уровне.