Существует ли в нашем театре сила, способная противостоять режиссерскому произволу Юрия Чайки, – вопрос риторический на протяжении уже многих сезонов. Вот и снова после очередного представления оперы Дж. Верди «Риголетто» зрителей более всего занимает вопрос, кем же все-таки был, или хотя бы что символизировал пресловутый голый персонаж, гнавшийся за девицей в неглиже в IV акте спектакля. Это никак не мог быть герцог, который только что удалился в сопровождении Спарафучиле в противоположную кулису. В либретто об этом ни полслова. В общую концепцию нашей в общем-то вполне традиционной, если не считать последнего акта, постановки сей неожиданный стриптиз решительно никак не вписывается.

Впрочем, и многострадальный IV акт тоже был вполне респектабельным, пока в голове нашего главрежа не началась сексуальная революция. Никаких голых бегунов, непонятной полураздетой девицы и, уж тем более, эротики на грани фола в исполнении главных героев спектакля в нем не было и в помине. Зато были блестящие певцы. Не представляю себе Н.Суржину, которая поет знаменитый квартет в недвусмысленной позе в объятиях герцога и с пошло задранной на голову юбкой… Или полуголых Н.Украинского и В.Луцюка…

Господин главный режиссер, открою Вам страшную тайну: оперный театр остался одним из немногих учреждений культуры, куда без опасений приводят подрастающее поколение. Публика уверена, что уж здесь-то все будет пристойно. Разумеется, дети рано или поздно все равно увидят и эротику, и скабрезные сцены. Но пусть это произойдет не в стенах академического театра оперы и балета. Или установите возрастной ценз 16+. И на «Кармину бурану», кстати, тоже. Тоже, знаете ли, не самый детский спектакль.

Да и, честно говоря, вполне совершеннолетнюю публику этот совершенно неуместный натурализм, усугубляющийся от спектакля к спектаклю, тоже уже коробит. Герцог уже раздет до пояса (ему ж еще и холодно, бедняге!) и довершать начатое не имеет особого смысла, поскольку плотно облегающая нижняя часть костюма и так мало что скрывает. Позы героев становятся все эротичнее, в этот раз мы уже почти увидели, откуда у Маддалены ноги растут. Осталось еще только содрать с нее платье.

Мы все взрослые люди, прекрасно понимающие, что происходит между распаленным мужчиной и девицей не самых строгих нравов и без наглядной демонстрации самого процесса. Тем более, что эстетики в этой откровенной сцене немного, в консерватории, сами понимаете, не тому учили. Лет этак 30 назад это еще было смело и ново, по крайней мере, для провинции, а нынче все уже насмотрелись. И все эти неуместные страсти-мордасти никак не могут компенсировать очередную порцию сорванных верхних нот в исполнении нашего красавца-герцога.

И, разумеется, мировая оперная сцена видала кое-что и похлеще. Однако вовсе не обязательно тащить в наши спектакли, идущие в театре далеко не первый сезон и любимые зрителем в их первозданном виде, всю глупость и пошлость, творимую тем, что нынче называют оперной режиссурой. Если так уж неймется, делайте новый спектакль, в новой современной стилистике, и там уж изгаляйтесь вовсю. А зритель сам решит, надо ли ему это за его деньги.

Самое обидное, что спектакль этот был знаковым. Знаковым прежде всего для Владимира Гудзя, впервые в своей карьере исполнившего партию Риголетто. Для баритона это, пожалуй, то же самое, что покорить Эверест. И восхождение певца на эту вершину оказалось более чем успешным. Однако все впечатление от удачной премьеры, к огромному сожалению, испортил режиссерский произвол в заключительном акте спектакля.

Кто-нибудь, остановите режиссера! Иначе совсем скоро от наших любимых оперных спектаклей не останется камня на камне.