После стольких напоминаний о необходимости наконец поставить в афишу «Тысячу и одну ночь» было бы просто несправедливо с моей стороны не удостоить внимания единственный спектакль, наконец состоявшийся под занавес сезона.
Прежде всего хочется предостеречь зрителя от распространенного заблуждения. Не стоит считать этот балет просто сказочным дивертисментом, а уж тем более детским спектаклем. Сказочные сюжеты здесь носят совсем не декоративно-развлекательный характер, как в сказочном дивертисменте из третьего акта «Спящей красавицы». «Тысяча и одна ночь», впервые поставленная в 1979 году в Азербайджане, хоть и имеет в основе либретто общеизвестный сборник сказок, но по существу является скорее философской притчей о том, как легко оскорбленное чувство способно уничтожить все человеческое в человеке, и о великой силе любви, способной даже в самом очерствевшем сердце снова пробудить веру в людей, способность любить и радоваться жизни.
Притчу о великой власти любви над человеком в этот вечер нам поведали Екатерина Шмигельская, Дарья Ганник и Евгений Кучвар.
Все начинается с идиллии. Между шахом Шахрияром и его женой Нуридой царит полное согласие. Однако шах вынужден оторваться от чувственных утех, чтобы отправиться в поход. Заскучавшая было в одиночестве Нурида быстро находит утешение в объятиях раба. И, разумеется, по всем законам жанра в самый разгар разгульной оргии возвращается Шахрияр, чтобы в гневе убить изменившую ему возлюбленную. Банальная мелодраматическая ситуация быстро разрастается до трагических масштабов, когда оскорбленный властитель в неистовом гневе обращает свою жажду мести на все женское население страны. И тут появляется она, чтобы, не испугавшись этой кровожадной ярости, увести героя в волшебный мир сказок, где всегда побеждают добро и любовь. Чтобы бесконечным терпением и искренней любовью снова согреть его сердце, возвратив ему способность любить.
Шехерезада в исполнении Е. Шмигельской в этот раз получилась необыкновенно манкой и обольстительной. На фоне женского кордебалета в чадрах, скрывающих лица и фигуры, легкая и яркая балерина при первом появлении на сцене выглядит настоящей райской пташкой. Точеный стан, пышные темные локоны, чарующая улыбка и пленительный томный взгляд. Она уверена в своей неодолимой притягательности. Вид обреченных на смерть женщин смущает ее всего лишь на краткий миг, она не сомневается, что этот грозный шах обречен стать жертвой ее чар. Она не борется со страхом, не влюбляется без оглядки, а очаровывает, увлекает, обольщает. И Шахрияр против воли поддается и, кажется, не успевает опомниться, как уже увлечен то ли чудесными сказками, то ли прелестной сказочницей.
И хотя я не принадлежу к числу пылких поклонников этой балерины, не могу не отметить, что в нынешнем сезоне Екатерина очень выросла прежде всего как актриса, в ее образах появились новые краски, оттенки. Сказалась и работа над «Лебединым озером», и то, что артистке довелось примерить на себя образы Эгины и Мехмену Бану, пусть и в концертных фрагментах (и как раз хореография Григоровича, как мне кажется, могла бы стать тем полем, на котором бы наиболее полно раскрылся ее талант, но, увы, никто не думает над восстановлением этих спектаклей в репертуаре). Все это просто не могло не способствовать творческому росту. В целом спектакль был отработан очень добротно. Но меня по-прежнему не покидает ощущение, что тонкая и хрупкая балерина становится просто неподъемной, как только дело доходит до виртуозных высоких поддержек, являющихся одним из главных украшений этого спектакля. Причем такое ощущение возникает не только в дуэте с Кучваром. И именно оно помешало мне наслаждаться адажио из 1-го акта.
А вот в Нуриде, которую танцевала Д.Ганник, в первой картине мне снова катастрофически не хватало жизни. Хотя очень понравились мягкие прихотливые изгибы рук. К счастью, в сцене оргии артистка наконец вышла из сонного состояния. И несмотря на то, что раб в исполнении А.Зомбо, на мой взгляд, пока больше экзотичен, чем техничен и артистичен, эта картина получилась по-настоящему яркой.
В этом сезоне практически каждый выход Е.Кучвара на сцену превращается в событие. О созданных им образах много говорят. И диапазон зрительских мнений простирается от полного восторга до категорического неприятия. Сценические воплощения артиста никого не оставляют равнодушным. Более того, самые рьяные недоброжелатели уже напрямую проецируют черты отрицательных персонажей, которые получаются у Кучвара просто невероятно живыми и достоверными, на личность самого артиста. Не буду даже комментировать абсурдность такого подхода, оставив досужие разглагольствования на театральном форуме на совести тех, кому это пришло в голову.
В партии Шахрияра яркий актерский талант Кучвара обретает небывалый простор для своего выражения, поскольку образ этот противоречивый, разноплановый, обладающий и предысторией, и развитием по ходу спектакля. Это не шаблонные романтические принцы из классических балетов, кажущиеся такими бесконечно далекими от реальности. В начале спектакля перед нами явный баловень судьбы. Беззаботный и чувственный в сцене с Нуридой, Шахрияр затем преображается в мужественного и гордого воина (к слову, лучникам в этой сцене заметно недоставало элементарной синхронности, что весьма странно видеть в спектакле, который регулярно вывозят на гастроли и дают на дневных). В финале сцены оргии внезапно появившийся на сцене герой по-настоящему страшен. Жест, которым танцовщик воздевает вверх руки, склоняясь над телом Нуриды, просто невероятно красноречив. В нем словно мгновенно выгорает все человеческое, единственной его движущей силой становится всепоглощающая жажда возмездия, которую невозможно утолить одним лишь убийством распутной жены. И здесь несомненной удачей является решение авторов спектакля одеть женский кордебалет в сцене отчаянной мольбы в стилизованные чадры, которые только подчеркивают трагизм положения обреченных женщин: не важно, кем они были, виновны они или невинны, ведь все они будут принесены в жертву этой яростной мести. Все, кроме той единственной, которой суждено вернуть этому внезапно омертвевшему сердцу способность любить. Обольстительная Шехерезада при первом своем появлении на сцене вызывает у героя очередной прилив ярости, но уже смешанной с явной заинтригованностью. Его раздражает и притягивает одновременно дерзкая и прекрасная женщина, смеющая в этот великий миг его мщения всему женскому роду вырваться из обреченной безликой толпы его жертв. И все красивое, построенное на виртуозных поддержках адажио, завершающее первый акт спектакля, Шахрияр, который слишком много пережил, чтобы снова легко поддаться женским чарам, разрывается между вдруг вспыхнувшим влечением и своим обетом мести. И не может устоять перед очарованием и женской мудростью этой Шехерезады, позволяя ей увлечь себя из жестокой реальности в волшебный сказочный мир с его неизбежным торжеством добра над злом.
Разумеется, невозможно втиснуть в один акт спектакля все многообразие сказок «Тысячи и одной ночи», поэтому зрителям приходится довольствоваться всего тремя сюжетами. В первом отважный Синдбад (не могу не отметить, что этот образ у Ю.Войникова получился очень выразительным) спасает от похитителей птенцов птицы Рух (к слову, в первой постановке балета герой этой сказки спасал девушку, похищенную злой птицей). Р.Бураева, несмотря на крупноватую фактуру, лишающую ее танец легкости, в партии птицы Рух была вполне убедительна, а птенцы, как и полагается, очень трогательны. Во второй сказке об Аладдине и царевне Будур зрителей ждал неприятный сюрприз. Сцену безжалостно обкорнали, лишив нас красивого ансамбля кордебалета и львиной доли соло Аладдина. Последнее, впрочем, возможно и к лучшему, поскольку исполнявший эту партию Е.Даньков-Белянский, как по мне, откровенно отбывал очередь, в очередной раз выезжая на своих весьма неплохих природных данных. Одного природного прыжка и вращения маловато, надо даже в небольшую партию вкладывать душу. Изящная и нежная Будур М.Щербины никак не заслуживала такого равнодушного партнера. И, наконец, третья сказка об Али-Бабе и сорока разбойниках (последних на сцене не набралось и двух десятков, но зато их громкий отсчет тактов был слышен на весь партер). Хочу поздравить с возвращением на сцену С.Бадалова, продемонстрировавшего хорошую форму. Его атаман разбойников давно не был столь обаятельным, чувствуется, что артист соскучился по сцене.
И, конечно, в финале балета торжествует любовь. И сердце Шахрияра снова оживает. Красивый спектакль, очень поучительная история, интересные яркие персонажи. Жаль только, что мы так редко все это видим!