Не могу удержаться, чтобы не поделиться впечатлениями о премьере оперы П,Чайковского «Мазепа» на сцене Харьковской оперы, нарушив традицию писать только о реалиях оперы Днепровской. Уж слишком интересной оказалась эта постановка. Тем более, что люди, ее делавшие, нашему театру не чужие. Ведь дирижер-постановщик Владимир Гаркуша только в прошлом сезоне покинул пост главного дирижера нашего театра.
Я люблю оперы Чайковского. Все разом и «Мазепу» в частности. И всегда с опаской отношусь к любой перелицовке опер, будь-то перенос действия в другую эпоху, осовременивание костюмов или изменение текста либретто, а тем более, к купюрам. А премьера, которую предстояло слушать в Харькове, как раз именно это и обещала. И перевод текста на украинский язык, и очень существенные купюры, включая все третье действие, и изменение сюжетной линии… Подготовку премьеры сопровождала активная пиар-компания, по которой можно было составить некоторое представление о том, что меня ожидает.
Конечно, в нынешних украинских реалиях опера, написанная монархистом Чайковским на сюжет Пушкинской «Полтавы», во многом воспринимается анахронизмом. Слишком изменилось восприятие событий и личностей героев. Вряд ли постановка очередной оперы — музейного экспоната отвечала потребностям времени, какой бы прекрасной ни была музыка Чайковского. Жизнь требует активного переосмысления национальной истории, ломки множества десятилетиями навязываемых извне стереотипов и комплексов, осознания того, что наши национальные герои вовсе не обязаны быть таковыми для наших соседей. Особенно тех, с кем у нас имеются общее прошлое и общие границы, и, соответственно, неизбежные в таких случаях взаимные претензии. И искусство не может оставаться в стороне от этих процессов, даже если это искусство классическое. А если хочется музейный экспонат, то полным-полно опер, сюжеты которых не только далеки от Украины, но и вообще не имеют привязки в реальным историческим личностям и событиям.
Все эти размышления призваны были помочь мне смириться с мыслью, что я рискую просто не узнать хорошо знакомую оперу. Но эта массированная психологическая самоподготовка совершенно не пригодилась. Увиденное еще раз доказало, что опера может быть живым искусством, актуальным, злободневным и невероятно созвучным сегодняшнему дню. Отмечу, что, кажется, не все в Харькове оказались рады такой премьере. Настолько, что пришлось задержать начало спектакля, пока взрывотехники и кинологи с собаками проверяли зал оперного театра.
Новый украинский текст либретто мне показался удачным и хорошо ложился на музыку. В начале и конце спектакля звучит песня «Чорна рілля ізорана», словно закольцовывающая все действие. Сцена с задником в виде меняющейся видеопроекции стоит в строительных лесах. Параллель и с Мазепой — строителем, и с попыткой созидания независимой украинской державы возникает сразу же. Из спектакля постановщики полностью изъяли третий акт, а также женский хор «Здравствуй, Мария! Здравствуй, красотка!» и арию Мазепы «Мгновенно сердце молодое» из первого акта. Третий акт, собственно, к образам героев уже ничего не добавлял. Разве что еще более сгущал краски, вырисовывая Мазепу совсем уж черным злодеем, способным ради спасения собственной шкуры не только хладнокровно пристрелить Андрея, но и бросить на произвол судьбы беспомощную безумную Марию. Поскольку сверхзадачей спектакля было показать Мазепу — государственного деятеля, мудрого политика, человека властного, но способного на искреннюю привязанность, из спектакля убрали практически все, что призвано было работать на образ «гетмана-злодея», нарисованный Пушкиным и Чайковским. Даже обличительный пафос и ярость сцены, в которой Кочубей, подстрекаемый женой, решается послать царю донос на Мазепу, в постановке харьковчан показались словно приглушенными, сглаженными. Для меня это не первое знакомство с «Мазепой», и определенные стереотипы восприятия присутствуют. Первой мыслью было, что исполнительница партии Любови Кочубей просто не дотягивает. Но в сцене с Марией во 2-м акте Наталия Матвеева оказалась более чем убедительна. Поэтому рискну предположить, что это была режиссерская установка.
Харизматичный, властный, наполненный клокочущей внутренней силой Мазепа в исполнении Александра Лапина сразу же стал центром действия даже без своей знаменитой арии. Его персонаж действительно «любить и чувствовать» умеет, как и сделать непростой выбор между чувством и долгом. Их выразительный дуэт с Аллой Мишаковой (Мария), запомнившийся мне еще на февральской премьере «Тоски», не разочаровал и в этом спектакле.
Постановщики основательно переписали текст сцены допроса Кочубея Орликом. В харьковской версии дознавателя интересовали не клады Кочубея, а его союзники и соучастники. Одним из мотивов такой трансформации было то, что Орлик, известный как человек образованный и автор первой конституции, не мог быть жестоким и меркантильным палачом. С этим можно спорить. В начале 18-го века просвещенность часто шла рука об руку с чудовищной жестокостью. Про права заключенных тогда еще не ведали.
В сцене казни дуэт-молитва Кочубея и Искры трансформировался в общую молитву за Украину в исполнении хора. В финале, как уже упоминалось, снова прозвучала «Чорна рілля ізорана» в исполнении всех участников спектакля (в начале ее поет тенор, исполнитель небольшой партии пьяного казака). На заднике в это время поочередно возникали портреты — от украинских исторических деятелей до героев АТО, затем собранные в один большой коллаж со свечами. Из18-го века в наши дни словно протянулась неразрывная цепочка борцов за Украину, за ее независимость, государственность, территориальную целостность. Прием рискованный и способный навлечь на постановочную команду град обвинений в коньюнктуре, спекуляциях на болезненной для общества теме. Все это прозвучало в отдельных рецензиях на спектакль, которые мне пришлось прочесть. Со своей зрительской колокольни позволю себе заметить, что финал спектакля получился очень острым, цепляющим. События далекой истории обретали потрясающую созвучность с реалиями наших дней, будили горькие мысли о том, сколько еще поминальных свечей в память наших героев отгорит, пока Украина отстоит свое право быть «независимой державой», сколько раз еще национальная идея, национальная независимость станут разменной монетой в чьих-то корыстных помыслах или жажде мести… Мысли, далекие от тех, которые обычно во мне будит прослушивание оперы. И в этом главная заслуга авторов спектакля. Не идеального, во многом спорного, но несомненно интересного. Не так много в Украине в последние годы оперных постановок, которые могут быть предметом обсуждения, которые ищут новый путь к душе зрителя, новый взгляд на нашу историю и современность, будоражат и волнуют своей актуальностью. Опыт харьковчан — еще одно доказательство, что оперный театр — не застывший музей, не пыльный заповедник архаических сюжетов. Здесь есть идея, концепция. Возможно, не идеально воплощенная, возможно, спорная, но точно открывающая новую страницу в истории украинского оперного театра.
Спасибо Харьковской опере за одно из самых ярких впечатлений нынешнего театрального сезона!
