Итак, 41-й театральный сезон благополучно ушел в историю, запомнившись не яркими премьерами, а погромом, устроенным в театре самозваными люстраторами, за который, кажется, так никого и не наказали. Некрасивая история понемногу забылась, театр вернулся к нормальной работе, а театралы переключились на более интересные проблемы.

         Но это так, к слову. К итогам и статистике прошлого сезона я еще обязательно вернусь. Сегодня же речь о завершавшем его традиционном гранд-концерте. Тут тоже все было привычно. Уже даже не знаю, радоваться этому или огорчаться. С одной стороны обошлось без байков, стремянок и прочих чудес режиссерской фантазии, а также без странно выглядевших в контексте официального торжественного мероприятия полураздетых хористок. С другой стороны закрытие театрального сезона в оперном снова привычно проигнорировали представители власти, даже те, кому по должности положено курировать культуру. Впрочем, открытие этого самого сезона и даже юбилей театра их внимания тоже не удостоились. Даже дежурной корзины цветов… И если бы не уже упомянутый мною громкий люстрационный скандал, о театре власть предержащие, кажется, так бы и не вспомнили.

И самое главное, обошлось без сюрпризов для зрителей. Нам не показали решительно ничего нового. Ну хотя бы из той же «Травиаты», которой обещают открыть сезон следующий. Стандартный набор, увенчанный традиционным финалом «Иоланты» Чайковского, который столь люб нашим организаторам подобных мероприятий, что без него практически ни один торжественный концерт не обходится. Куплеты тореадора (которые, к слову, совсем не прозвучали), хор из «Набукко», ария дона Базилио, хор «О, фортуна», молитва Сантуццы с хором, трио теноров…

Необычен был разве что выбор в качестве номера для праздничного концерта куплетов Трике из «Евгения Онегина» (как будто в этой опере мало красивых арий!). Думаю, обусловлен он непременной необходимостью явить очам публики звезду телешоу С.Адамяна, у которого Трике как раз одна из двух оперных партий в репертуаре, где хоть есть с чем выйти в качестве сольного номера в концерте. Больше-то являть некого. Молодые перспективные тенора опять разбежались.

Да еще вместо обычных нескольких популярных арий из оперетт чуть ли не треть первого отделения заняла сцена вранья из «Летучей мыши». Не слишком ли длинно для мероприятия подобного формата? Спорное решение, потому что публика желала послушать пение, а не разговорные диалоги.

Большинство номеров исполнялись в костюмах из спектаклей (не стану лишний раз напоминать, сколько сезонов уже служат некоторые из них) и щедро сдабривались массовкой из кордебалета и миманса, так что даже красивыми концертными платьями полюбоваться не привелось. Особенно нелепо смотрелся номер с саблями из «Турандот», в который зачем-то вклинили еще и цирковые номера из «Паяцев». Вне контекста, да еще и на фоне хора в парадных концертных костюмах это совершенно не смотрелось.

В общем, снова собрали самые ходовые номера из текущего репертуара и непременные шлягеры всех концертов и слепили из них программу. Зачем лишний раз напрягаться? Однако даже такая программа воспринималась гораздо лучше, чем аналогичные концерты на открытии сезона и на юбилее театра. Меньше было нелепостей и сомнительных режиссерских решений (к счастью, на этот раз креатив ограничился невразумительной массовкой из «Турандот»), но зато порадовало добротное исполнение большинства номеров.

Второе отделение концерта было отдано балету. Тут тоже ничего нового нам не показали, ограничившись набором номеров из большого балетного концерта, премьера которого стала большим событием, поскольку у нас уже невесть сколько не ставили ничего новенького из классики. Разумеется, изголодавшаяся публика принимает эти номера с искренним восторгом. Трио Океана и жемчужин из «Конька-горбунка», седьмой вальс из «Шопенианы», адажио из «Большого вальса» и дуэт из»Барышни и хулигана» стали настоящим украшением вечера.

Хотелось бы мне сказать то же самое о «Классическом па-де-де» Баланчина на музыку Чайковского, но увы… Е.Печенюк буквально купается в этой новой для себя хореографии, смотреть на нее – сплошное удовольствие. Но партнер ее, к сожалению, слишком тяжеловесен, чтобы достойно смотреться в этом виртуозном кружеве неоклассики.

И еще очень раздражали зрители, вдруг принявшиеся бегать на сцену с цветами, не дожидаясь окончания номера. Догадываюсь, что не все в курсе, что мудреное французское слово па-де-де подразумевает развернутый балетный номер из адажио, сольных вариаций (обычно по две на каждого участника) и финального дуэта. Публике простительно, она у нас в большинстве своем вообще далека от тонкостей жанра, но билетеры-то должны это знать и вовремя гасить неуместные всплески зрительской активности. А то у нас некоторые умудрились за время этого номера дважды цветы вручить… Может, стоит как-то организовать выражение зрительской благодарности, чтобы со стороны это не выглядело смешно? Хотя бы инструктировать билетеров о предполагаемом формате мероприятия. К примеру, если запланирован общий поклон участников концерта в конце, как это было на этот раз, то зрители с цветами должны были появиться на сцене именно в этот момент, а не мотаться туда-сюда по переполненному залу.

Не впечатлило в этот раз и сложнейшее эффектное па-де-де из «Пламени Парижа». Говорю о себе лично, потому что зрители этот номер принимали очень горячо. Мне же не хватило банальной чистоты исполнения. Хотя фуэте, к восторгу публики, было исполнено с просто-таки вызывающей лихостью.

Увенчало же балетную часть концерта гран-па из «Раймонды», ставшее настоящим пиром классического танца. И глядя на эту красоту так захотелось большой балетной премьеры!

Как бы то ни было, 41-й сезон мы пережили благополучно и закрыли в срок. Теперь это уже история. И наши надежды связаны с новым 42-м. Пусть он будет ярче и интереснее своих предшественников! Ждем!

Итак, свершилось. У администрации театра наконец дошли руки до главного шлягера нашего репертуара и единственного представителя жанра в нашей афише – оперетты И. Штрауса «Летучая мышь».

Спектакль, пользующийся неизменным успехом у публики, жаждущей легких и веселых зрелищ, изрядно обветшал и последние сезоны держался на плаву исключительно за счет своей популярности. И если уж администрация решилась на такой беспрецедентный шаг как приглашение режиссера со стороны (а это, напомню, снова затраты на гонорар, поскольку вряд ли кто-то жаждет реанимировать наши спектакли на благотворительных началах) не для новой постановки, а для реанимации одного из самых востребованных спектаклей текущего репертуара, то это значит, что нашему штатному режиссерскому корпусу жанр оперетты либо не интересен, либо не по зубам.

Денег на капитальное обновление этой постановки в театральном бюджете, увы, не предвидится, приглашенному режиссеру Виталию Денисенко пришлось работать в рамках имеющегося оформления спектакля. Результат реанимационных мероприятий явили на суд зрителей под занавес сезона. Что ж, спектакль действительно посвежел, стал более живым и динамичным.

Однако в первом акте, состоящем в основном из разговорных диалогов, эта живость достигалась в основном за счет комичных деталей, порой весьма неожиданных. Так, режиссер заставил Адель изображать умирающего лебедя на банкетке, сопровождая пластическую картину жалобным попискиванием, видимо, для наглядной иллюстрации ее грез о карьере актрисы. Смешно, но как-то уж слишком в стиле 95-го квартала. Стиль, несомненно, актуальный и любимый широкой публикой, но на академической сцене едва ли уместный. Отмечу однако, что чувство меры и вкус режиссера уберегли обновленный спектакль от откровенной пошлости. Можно спорить об уместности отдельных реприз, мизансцен и актерских приемов, но это дело вкуса. Меня лично ближе к концу сцены знаменитой вранья шокировал Фальк, отхлебывающий из горлышка бутылки. Не знаю, было это режиссерское указание или актерская самодеятельность, но выглядело просто ужасно. По сюжету он у нас как-никак директор театра, а не сторож в этом самом театре, чтобы так себя вести в гостиных. Не стоит разрушать атмосферу спектакля, опускаясь до настолько дешевых трюков, даже если они смешат публику, которая не задумывается об элементарном соответствии манер героя его общественному статусу. Публике это простительно, но артист-то обязан помнить, кого он играет!

Еще одной бросившейся в глаза странностью обновленной «Летучей мыши» стало непременное стремление героев взгромоздиться ногами на стул или иной предмет мебели, видимо, для гарантированного привлечения зрительского внимания к своей особе. Похоже, это какой-то новый режиссерский тренд, ведь впервые у нас начали активно вскакивать на стулья еще в «Богеме». В первый раз это действительно забавляет, но где-то раза с третьего уже начинает раздражать однообразием. Венцом всему стало постановочное решение водрузить на стул Розалинду для исполнения чардаша. При виде этой мизансцены сразу вспомнилось семейное застолье, когда младшего члена семьи торжественно водружают на табурет для выступления перед гостями. Дама на стуле на «светском карнавале» смотрелась на редкость нелепо.

Однако в целом второй акт спектакля, за исключение вышеописанной дамы на стуле, мне очень понравился. На сцене царила по-настоящему живая и праздничная атмосфера. Правда, моей сентиментальной натуре немного не хватило романтической атмосферы в объяснении Генриха с Розалиндой, но раз режиссер предпочел решить эту сцену в гротескном ключе, то так тому и быть. Но вот куда исчез целый кусок дуэта с комическим подсчетом секунд и ударов сердца? Не приветствую купюры, тем более в старых постановках, которые знаю наизусть.

Третий акт спектакля заметных изменений не претерпел. Добавился только комично-эмоциональный монолог адвоката о том, что ему удалось избавить Айзенштейна от тюрьмы.

В целом же реанимация «Летучей мыши» прошла успешно. Спектакль наконец обрел свежее дыхание. Только вот надолго ли? Приглашенный режиссер завершил свою миссию. Вряд ли он станет регулярно контролировать состояние спектакля или руководить дальнейшим репетиционным процессом. Не получилось бы, что постановка снова окажется безнадзорной. Будем надеяться, что у администрации театра достанет воли и желания, чтобы сохранить достойный уровень обновленного спектакля в новом сезоне.

Завершающийся 41-й театральный сезон мало радовал нас премьерами, но зато оказался необычайно щедр на гостей. Мы увидели на нашей сцене сразу четыре балетных дуэта из Национальной оперы Украины. Знаю, что мои читатели были разочарованы, не дождавшись от меня комментариев. Поэтому лучше позже, чем никогда. Поскольку дуэту А.Дорош и Н.Сухорукова была посвящена отдельная статья, расскажу о своих впечатлениях об остальных наших киевских гостях.

         В «Дон Кихоте», который и сам по себе уже событие, поскольку очень редко появляется в афише, мы увидели молодую восходящую звезду НОУ Олесю Шайтанову и уже знакомого нам по «Лебединому озеру» с А.Дорош Никиту Сухорукова. Признаться, эти солисты произвели на меня неоднозначное впечатление. Конечно, послужной список Шайтановой за пару сезонов работы в главном театре страны более чем впечатляет. Как не может не впечатлять и напористая стремительная манера ее танца. По сцене носился настоящий вихрь, спектакль был отработан просто в бешеном темпе. Но вот актерской выразительности и красоты линий лично мне не хватило. И танцы на севильской площади, и классическая картина «Сон», и свадебное гран-па были одинаково безупречны технически, и столь же, на мой взгляд, одинаковы по стилю и эмоциональному наполнению. Пока это не моя балерина, хотя интересно было бы увидеть, какой она станет сезонов через пять-шесть. Но машину времени еще не изобрели. Нынешняя же Шайтанова могла бы меня заинтересовать разве что в партии Авроры в «Спящей Красавице». Просто любопытно посмотреть, как этот неудержимый вихрь впишется в рафинированный академизм шедевра М.Петипа. Н.Сухоруков на фоне молодой партнерши смотрелся куда интереснее, чем в «Лебедином озере». Образ Базиля выглядел более зрелым и продуманным, чем образ принца Зигфрида. Смотреть на него было интересно. А вот по-настоящему яркого дуэта, который так важен именно в этом спектакле, на мой взгляд, не сложилось. Но зато весь спектакль получился по-настоящему праздничным, веселым и жизнерадостным, а ведь именно за это публика этот балет и любит.

         В двух других спектаклях днепропетровской публике были представлены ведущие солисты НОУ, находящиеся сегодня на пике своей карьеры. И как бы ни подкупало обаяние юности, все же мастерство и опыт взяли свое. А ведь не так легко с ходу вписаться в спектакль на незнакомой сцене, приехав в день выступления. Дольше, увы, именитые гости задерживаться в нашей провинции не желают, поэтому некоторые шероховатости просто неизбежны. Но и в этом экспресс-режиме каждое такое выступление – настоящий праздник для любителей балета. Не так-то просто сегодня сорваться и поехать на спектакль даже в тот же Киев. Поэтому еще раз спасибо администрации театра за таких замечательных гостей! Надеюсь, традиция таких приглашений будет продолжена и в следующем театральном сезоне. Но если приглашать, то только тех, кто как минимум на голову выше наших артистов!

         Вторым спектаклем была «Жизель» в которой мы увидели дуэт Натальи Лазебниковой и Андрея Гуры. Признаться, мне сложно судить об этой балерине беспристрастно, поскольку ее Жизель, виденная еще на киевской сцене, совершенно меня заворожила. Поэтому ожидание этого спектакля для меня лично было проникнуто трепетным предвкушением новой встречи с чудом. Скажу сразу, мои надежды оправдались, Жизель Лазебниковой великолепна. Безыскуственная простота и нежная женственность ромашки в 1 акте невероятно подкупает. В финальной сцене безумия эта хрупкая балерина настолько подчиняет себе все сценическое пространство, что даже кажется выше ростом. А во втором акте моему восхищенному взору предстало совершенно бестелесное существо, воздушное и нежное… Возрожденная к жизни чарами Мирты, Жизель в стремительной диагонали то припадала к все еще влекущей ее земле, то взлетала ввысь в легком прыжке, наслаждаясь обретенной свободой. А когда в роковой круг виллис оказывался вовлечен легкомысленный граф Альберт, эта нежнейшая Жизель вдруг обретала отчаянную решимость любой ценой спасти вероломного возлюбленного. И если в 1 акте Альберт А.Гуры показался мне слишком отстраненным и официальным, то во 2-м все стало на свои места. Свою очаровательную партнершу он подавал прямо-таки мастерски, Жизель просто парила в его надежных руках, казалось, почти совсем не касаясь сцены. Дуэт оказался просто потрясающее красивым и проникновенным.

И, наконец, в последнем «Лебедином озере» сезона мы увидели роскошный дуэт Натальи Мацак и Дениса Недака. И здесь было все: и необычайной красоты линии, без которых этот балет просто немыслим, и яркие образы, и дуэт… И еще ощущение, что на сцене действительно звездная пара. Недаром киевские балетоманы дружно отдают пальму первенства в «Лебедином озере» именно этому дуэту. Когда на сцене появился статный красавец принц, зал просто ахнул. Но Д.Недак заставил восхищаться не только своими внешними данными, но и безупречной техникой и партнерскими качествами. Давненько наша сцена не видела танцовщиков такого класса! Н.Мацак обворожительна в партии Одетты и по-настоящему шикарна в партии Одиллии. Но больше всего поражает, насколько она органична на сцене, насколько легко и непринужденно ее исполнение. Кажется, будто танец не требует от нее ни малейших усилий, рождается сам собой из удивительной гармонии с музыкой Чайковского. Это было настолько красиво, что театралов даже не расстроили купюры в спектакле. Наши гости хотели успеть на поезд, поэтому несколько сцен пришлось сократить. Но ради такого волшебного праздника танца можно пожертвовать несколькими эпизодами спектакля.

Единственной ложкой дегтя во всем стало то, что для отдельных зрителей приезд гостей из столицы стал не значительным художественным событием, позволяющим познакомиться с ведущими танцовщиками страны, а поводом швырнуть комок грязи в своих артистов. Некоторые комментарии после «Дон Кихота» было крайне неприятно читать. Да, наши не такие. Были бы такими, давно бы уже были не в Днепропетровске. Примеров тому немало, не стану лишний раз перечислять фамилии. Но, поверьте, наши артисты выкладываются для нас на все 100%, на пределе, а порой и за пределом своих возможностей, чтобы мы имели возможность смотреть балет в своем городе. И уж никак не заслуживают подобного отношения.

         На улице стоит изнуряющая жара, но в зале оперного театра царит приятная прохлада. Можно с комфортом насладиться жемчужиной романтического балета. Я люблю этот спектакль и всегда жду его с трепетом. Ведь, пожалуй, ни один из балетов классического наследия не несет в себе такой потрясающей глубины, такой остроты чувств.

         Увы, комфортно в такую жару только нам, зрителям, на сцене под ярким светом софитов буквально нечем дышать. А там танцуют. Обливаются потом, задыхаются от невыносимой духоты, но без всяких скидок на погодные условия дарят нам радость встречи с шедевром. По-иному в этом спектакле невозможно. Слишком живые, понятные и близкие любой эпохе герои. Слишком глубокие переживания. Это невозможно просто красиво станцевать, «Жизель» надо прожить, пропустить через себя. Возможно, именно поэтому о партиях в этом спектакле так мечтают.

         Вообще совершенно невероятный балет! Его можно смотреть бесконечно, все время открывая новые и новые нюансы. В первом акте за каких-то двадцать минут чистого сценического времени трем главным героям нужно прожить почти целую жизнь, пройти путь от пылкой влюбленности до жестокого разочарования. Альберту и Гансу совместными усилиями безвозвратно разрушить то, что, как потом оказывается, было каждому из них дороже всего на свете. А Жизели – умереть то ли от любви, то ли от невозможности жить в мире, где возможен такой жестокий обман. Музыке Адана, кажется, заранее известен трагический финал этого незатейливого любовного треугольника, в ней раз за разом возникает тревожная тема виллис – единственного будущего, уготованного Жизели, которая сейчас так безмятежно счастлива. И вся эта мелодрама в незатейливом антураже сельской идиллии лишь предваряет потрясающий второй акт, где в зловещем лунном свете в неумолимом белом круге вышедших из могил виллис перед нами развернется еще одна драма.

         Для Елены Печенюк мечта о Жизели стала реальностью еще в самом начале ее сценической карьеры. Я помню ее невероятно трогательную и очаровательно юную Жизель, почти совсем ребенка, доверчивого и непосредственного. И воспоминания о том прелестном полудетском образе лишь усиливают мое восхищение нынешней Печенюк, мастером в расцвете творческой карьеры. Ее героиня повзрослела, став драматичнее и глубже, но не утратив при этом обаяния юной свежести. Безоблачное счастье ее первой влюбленности оказывается слишком быстротечным, а развязка – слишком трагичной. В сцене безумия, требующей от балерины незаурядного таланта прежде всего драматической актрисы, Печенюк всякий раз находит новые краски для передачи эмоционального состояния своей героини. Вся тоненькая фигура ее Жизели внезапно никнет, как сломанный цветок, а глаза смотрят уже оттуда, из того странного и жуткого мира, в котором ей суждено ненадолго воскреснуть. А во втором акте ее Жизель-виллиса является нам совершенно бесплотным существом, но продолжает при этом жить своей единственной земной любовью. И это соединение внешней бестелесности и невесомости с глубиной внутреннего переживания создает неповторимый образ.

         Ее партнер Алексей Чорич наоборот пришел к партии Альберта в расцвете своей карьеры, уже будучи главным балетным принцем нашей труппы. Впрочем, в активе этого солиста не только персонажи благородных кровей, но и Меркуцио, Шут, Вакула, Шахрияр и Альфред, а также заслуженная репутация самого надежного партнера и мастера виртуозных поддержек. Это был всего лишь второй спектакль Чорича. Но уже после премьерного спектакля можно было с уверенностью сказать, что дуэт Жизели и Альберта обрел новые краски, свежее и очень искреннее звучание. Отрадно отметить, что свой второй совместный спектакль новый (в «Жизели», конечно, в других спектаклях Чорич и Печенюк танцуют вместе давно и весьма успешно) дуэт отработал без купюр.

         Еще один участник спектакля Евгений Кучвар о партии Альберта пока только мечтает. А тем временем успешно осваивает другие мужские партии в этом балете. Начав с эпизодической «пешеходной» партии оруженосца, Кучвар уверенно заявил свои претензии на партию Ганса. На фоне трогательной истории Жизели и Альберта мы часто забываем о третьей жертве этого любовного треугольника. Ведь именно Ганс первым попадает в колдовской белый круг виллис, откуда никому не было выхода, пока не появилась Жизель со своей непостижимой всепрощающей любовью. Герой Кучвара искренне влюблен в Жизель, но в какой-то момент желание наказать дерзкого соперника возобладало в нем над искренним желанием спасти любимую девушку от роковой ошибки. У артиста снова получился очень эмоциональный и яркий образ. Его герою просто невозможно не сочувствовать.

         И, наконец, четвертая героиня этой романтической истории – Мирта, холодная и непреклонная повелительница виллис, во власти которой поочередно оказываются оба героя. Рамина Бураева танцует эту партию уже второй сезон. Статная, величавая красавица, несколько холодноватая манера которой очень подходит именно к этому образу. И нельзя не признать, что от спектакля к спектаклю смотреть на ее Мирту становится все интереснее. Совладав наконец с неподатливой техникой партии, изобилующей большими прыжками, балерина, как мне кажется, нашла свое неповторимое прочтение этого образа. От нее веет настоящим могильным холодом, сразу понятно, что с таким же успехом можно молить о пощаде ледяную глыбу.

         Несмотря на приближающееся завершение сезона, нестерпимую жару, и предотпускное настроение труппы (устали, что греха таить, да и танцевать в такую жару тяжко), спектакль удался. Не стану вникать в некоторые имевшие место нюансы исполнения, которые все же резали мой зоркий глаз. Слишком много объективных факторов пришлось преодолевать нашим артистам, чтобы цепляться к мелочам, которые по большому счету никак не сказались на общем впечатлении. Главное, что после спектакля осталось волшебное ощущение сопричастности к чуду.

А ведь, пожалуй, винить за безнадежно испорченный воскресный вечер мне нужно прежде всего себя. Потому что для театрала с моим-то опытом имя дирижера вчерашнего спектакля должно было стать красным сигналом светофора. Ведь это не первая его попытка реализовать свои амбиции за дирижерским пультом нашего многострадального академического театра, и ставшие под его управлением невыносимым испытанием для слуха «Лебединое озеро» и Реквием Моцарта должны были послужить мне более чем весомым аргументом, чтобы больше не мучить свои уши. И если бы не последний месяц сезона, если бы не столь редко идущий «Щелкунчик» (ведь майский спектакль сорвался!), если бы не полная непредсказуемость репертуара театра в сезоне следующем, если бы не несколько интересных фамилий в списке исполнителей… В общем, десяток разнообразных «если» привели к тому, что моим ушам в воскресенье катастрофически не повезло.

         Доносившиеся из оркестровой ямы звуки местами, конечно, напоминали волшебную музыку Чайковского. Правда, исполненную самодеятельным оркестром клуба из сельской глубинки, который ноты видел впервые. Однако куда чаще это напоминало викторину «Угадай мелодию!», а танцовщики на сцене вдобавок были заняты не менее увлекательной игрой в угадывание темпов, которые оказались настолько непредсказуемыми, что это просто счастье, что все ноги остались целы. К чести балетной труппы, наши ко всему привычные артисты сделали все возможное, чтобы в эту непредсказуемую музыку попадать. Причем все напоминало лотерею, – кого-то безнадежно загнали, а кому-то наоборот замедлили так, что никакой апломб не спасал от неизбежных завалов и зияющих пустот между элементами. Разумеется, с таким «музыкальным» сопровождением было уже не до образности.

         В оркестре творилось нечто невообразимое, поскольку музыканты оказались предоставлены сами себе, обретя полную свободу самовыражения, а над оркестровой ямой уныло маячил дирижер, монотонно и безучастно отмахивающий палочкой такт, изредка отрывая взгляд от партитуры, чтобы убедиться, что на сцене еще танцуют. Не знаю, на какое невероятное чудо надеялись те, кто, несмотря на два предыдущих провальных выступления, снова пригласил этого человека, но было понятно, что Караяна из этого безнадежного материала не выйдет никогда. И единственное, чем можно спасти ситуацию, это включить фонограмму. И пусть оркестр изображает игру, а дирижер машет, раз уж так хочется помахать палочкой не где-нибудь, а непременно в Днепропетровском академическом театре оперы и балета. Мы бы хоть балет посмотрели спокойно.

         Понимаете, мне глубоко чужд махровый местечковый патриотизм. Я не считаю Днепропетровск столицей мира, а наш скромный провинциальный театр законодателем мод в оперном и балетном искусстве. Поэтому, когда мне рассказывают о том, что очередной заезжий солист или дирижер, почтивший визитом наш театр, является звездой как минимум европейского масштаба, пусть даже в перспективе, я сразу начинаю что-то подозревать. Потому что ни одна европейская знаменитость не станет заниматься благотворительностью, а платить гонорары по европейским расценкам наш театр уж точно не в состоянии. Зато, похоже, готов направо и налево предоставлять нашу сцену и дирижерский пульт всем, кому охота попытать счастья, удовлетворить амбиции и пополнить личный альбом фото на фоне симфонического оркестра и балетной труппы театра, а резюме – пафосной строкой о том, что имярек дирижировал в Днепропетровске. Разумеется, на коммерческой основе. Вот только любопытно, данный коммерческий проект рассчитан только на дирижеров? А то ведь на просторах Европы найдется немало платежеспособных непризнанных гениев вокала и танца. Всех пригреем, всем дадим шанс? И даже не один? Музыканты и артисты люди подневольные, стерпят. И постараются сделать все возможное, чтобы спектакль вытянуть, понимая, что зритель-то не виноват. А публика у нас добрая. Поворчит и забудет. Театр-то все равно один, выбирать не приходится. Только вот как подобные сомнительные проекты соотносятся со служением искусству? Или деньги не пахнут?

После стольких напоминаний о необходимости наконец поставить в афишу «Тысячу и одну ночь» было бы просто несправедливо с моей стороны не удостоить внимания единственный спектакль, наконец состоявшийся под занавес сезона.

            Прежде всего хочется предостеречь зрителя от распространенного заблуждения. Не стоит считать этот балет просто сказочным дивертисментом, а уж тем более детским спектаклем. Сказочные сюжеты здесь носят совсем не декоративно-развлекательный характер, как в сказочном дивертисменте из третьего акта «Спящей красавицы». «Тысяча и одна ночь», впервые поставленная в 1979 году в Азербайджане, хоть и имеет в основе либретто общеизвестный сборник сказок, но по существу является скорее философской притчей о том, как легко оскорбленное чувство способно уничтожить все человеческое в человеке, и о великой силе любви, способной даже в самом очерствевшем сердце снова пробудить веру в людей, способность любить и радоваться жизни.

            Притчу о великой власти любви над человеком в этот вечер нам поведали Екатерина Шмигельская, Дарья Ганник и Евгений Кучвар.

            Все начинается с идиллии. Между шахом Шахрияром и его женой Нуридой царит полное согласие. Однако шах вынужден оторваться от чувственных утех, чтобы отправиться в поход. Заскучавшая было в одиночестве Нурида быстро находит утешение в объятиях раба. И, разумеется, по всем законам жанра в самый разгар разгульной оргии возвращается Шахрияр, чтобы в гневе убить изменившую ему возлюбленную. Банальная мелодраматическая ситуация быстро разрастается до трагических масштабов, когда оскорбленный властитель в неистовом гневе обращает свою жажду мести на все женское население страны. И тут появляется она, чтобы, не испугавшись этой кровожадной ярости, увести героя в волшебный мир сказок, где всегда побеждают добро и любовь. Чтобы бесконечным терпением и искренней любовью снова согреть его сердце, возвратив ему способность любить.

            Шехерезада в исполнении Е. Шмигельской в этот раз получилась необыкновенно манкой и обольстительной. На фоне женского кордебалета в чадрах, скрывающих лица и фигуры, легкая и яркая балерина при первом появлении на сцене выглядит настоящей райской пташкой. Точеный стан, пышные темные локоны, чарующая улыбка и пленительный томный взгляд. Она уверена в своей неодолимой притягательности. Вид обреченных на смерть женщин смущает ее всего лишь на краткий миг, она не сомневается, что этот грозный шах обречен стать жертвой ее чар. Она не борется со страхом, не влюбляется без оглядки, а очаровывает, увлекает, обольщает. И Шахрияр против воли поддается и, кажется, не успевает опомниться, как уже увлечен то ли чудесными сказками, то ли прелестной сказочницей.

            И хотя я не принадлежу к числу пылких поклонников этой балерины, не могу не отметить, что в нынешнем сезоне Екатерина очень выросла прежде всего как актриса, в ее образах появились новые краски, оттенки. Сказалась и работа над «Лебединым озером», и то, что артистке довелось примерить на себя образы Эгины и Мехмену Бану, пусть и в концертных фрагментах (и как раз хореография Григоровича, как мне кажется, могла бы стать тем полем, на котором бы наиболее полно раскрылся ее талант, но, увы, никто не думает над восстановлением этих спектаклей в репертуаре). Все это просто не могло не способствовать творческому росту. В целом спектакль был отработан очень добротно. Но меня по-прежнему не покидает ощущение, что тонкая и хрупкая балерина становится просто неподъемной, как только дело доходит до виртуозных высоких поддержек, являющихся одним из главных украшений этого спектакля. Причем такое ощущение возникает не только в дуэте с Кучваром. И именно оно помешало мне наслаждаться адажио из 1-го акта.

            А вот в Нуриде, которую танцевала Д.Ганник, в первой картине мне снова катастрофически не хватало жизни. Хотя очень понравились мягкие прихотливые изгибы рук. К счастью, в сцене оргии артистка наконец вышла из сонного состояния. И несмотря на то, что раб в исполнении А.Зомбо, на мой взгляд, пока больше экзотичен, чем техничен и артистичен, эта картина получилась по-настоящему яркой.

            В этом сезоне практически каждый выход Е.Кучвара на сцену превращается в событие. О созданных им образах много говорят. И диапазон зрительских мнений простирается от полного восторга до категорического неприятия. Сценические воплощения артиста никого не оставляют равнодушным. Более того, самые рьяные недоброжелатели уже напрямую проецируют черты отрицательных персонажей, которые получаются у Кучвара просто невероятно живыми и достоверными, на личность самого артиста. Не буду даже комментировать абсурдность такого подхода, оставив досужие разглагольствования на театральном форуме на совести тех, кому это пришло в голову.

            В партии Шахрияра яркий актерский талант Кучвара обретает небывалый простор для своего выражения, поскольку образ этот противоречивый, разноплановый, обладающий и предысторией, и развитием по ходу спектакля. Это не шаблонные романтические принцы из классических балетов, кажущиеся такими бесконечно далекими от реальности. В начале спектакля перед нами явный баловень судьбы. Беззаботный и чувственный в сцене с Нуридой, Шахрияр затем преображается в мужественного и гордого воина (к слову, лучникам в этой сцене заметно недоставало элементарной синхронности, что весьма странно видеть в спектакле, который регулярно вывозят на гастроли и дают на дневных). В финале сцены оргии внезапно появившийся на сцене герой по-настоящему страшен. Жест, которым танцовщик воздевает вверх руки, склоняясь над телом Нуриды, просто невероятно красноречив. В нем словно мгновенно выгорает все человеческое, единственной его движущей силой становится всепоглощающая жажда возмездия, которую невозможно утолить одним лишь убийством распутной жены. И здесь несомненной удачей является решение авторов спектакля одеть женский кордебалет в сцене отчаянной мольбы в стилизованные чадры, которые только подчеркивают трагизм положения обреченных женщин: не важно, кем они были, виновны они или невинны, ведь все они будут принесены в жертву этой яростной мести. Все, кроме той единственной, которой суждено вернуть этому внезапно омертвевшему сердцу способность любить. Обольстительная Шехерезада при первом своем появлении на сцене вызывает у героя очередной прилив ярости, но уже смешанной с явной заинтригованностью. Его раздражает и притягивает одновременно дерзкая и прекрасная женщина, смеющая в этот великий миг его мщения всему женскому роду вырваться из обреченной безликой толпы его жертв. И все красивое, построенное на виртуозных поддержках адажио, завершающее первый акт спектакля, Шахрияр, который слишком много пережил, чтобы снова легко поддаться женским чарам, разрывается между вдруг вспыхнувшим влечением и своим обетом мести. И не может устоять перед очарованием и женской мудростью этой Шехерезады, позволяя ей увлечь себя из жестокой реальности в волшебный сказочный мир с его неизбежным торжеством добра над злом.

            Разумеется, невозможно втиснуть в один акт спектакля все многообразие сказок «Тысячи и одной ночи», поэтому зрителям приходится довольствоваться всего тремя сюжетами. В первом отважный Синдбад (не могу не отметить, что этот образ у Ю.Войникова получился очень выразительным) спасает от похитителей птенцов птицы Рух (к слову, в первой постановке балета герой этой сказки спасал девушку, похищенную злой птицей). Р.Бураева, несмотря на крупноватую фактуру, лишающую ее танец легкости, в партии птицы Рух была вполне убедительна, а птенцы, как и полагается, очень трогательны. Во второй сказке об Аладдине и царевне Будур зрителей ждал неприятный сюрприз. Сцену безжалостно обкорнали, лишив нас красивого ансамбля кордебалета и львиной доли соло Аладдина. Последнее, впрочем, возможно и к лучшему, поскольку исполнявший эту партию Е.Даньков-Белянский, как по мне, откровенно отбывал очередь, в очередной раз выезжая на своих весьма неплохих природных данных. Одного природного прыжка и вращения маловато, надо даже в небольшую партию вкладывать душу. Изящная и нежная Будур М.Щербины никак не заслуживала такого равнодушного партнера. И, наконец, третья сказка об Али-Бабе и сорока разбойниках (последних на сцене не набралось и двух десятков, но зато их громкий отсчет тактов был слышен на весь партер). Хочу поздравить с возвращением на сцену С.Бадалова, продемонстрировавшего хорошую форму. Его атаман разбойников давно не был столь обаятельным, чувствуется, что артист соскучился по сцене.

            И, конечно, в финале балета торжествует любовь. И сердце Шахрияра снова оживает. Красивый спектакль, очень поучительная история, интересные яркие персонажи. Жаль только, что мы так редко все это видим!

Вот и подходит к своему завершению 41-й театральный сезон. О радостях и разочарованиях, которые он принес, будет время поговорить в межсезонье. А пока – об июньской афише.

         Во-первых, в ней все-таки нашлось место балету «Тысяча и одна ночь». Хотя все равно более чем странно, что спектакль, для которого имеется не один состав исполнителей и обновленные костюмы, только в конце сезона удостоился наконец места в вечерней афише.

         Также в июньской афише все три постановки Д.Омельченко – «Корсар», «Закулисье» и «DEGAGE» и авторские спектакли О.Николаева «Дама с камелиями», «Кармина бурана», «Это танго в июне». Последнее уже традиционно приурочено к 22 июня – дате начала Великой Отечественной войны.

         Балеты классического наследия представлены «Щелкунчиком» (вечерним, за что администрации спасибо. Позднее начало спектакля хоть и не спасет от детей в зале, но зато гарантирует отсутствие купюр), «Жизелью» и «Лебединым озером. Но если первые два классических балета, судя по анонсированным составам, не обещают никаких сюрпризов, то в «Лебедином озере» нас ждет очередное «Событие сезона». Именно так у нас в театре называют выступления на нашей сцене гостей из столицы, каковыми завершающийся сезон, стараниями все той же администрации театра, оказался необычайно богат. Балуют у нас балетоманов, ничего не скажешь! В этот раз мы увидим дуэт Натальи Мацак и Дениса Недака, которым, по отзывам столичных театралов, в «Лебедином озере» нет равных на киевской сцене. Так что зрелище обещает быть действительно незабываемым!

         Кроме уже перечисленных спектаклей нас ожидает еще традиционный дневной отчетный концерт хореографической школы. У нас очень талантливые дети! Жаль только, что, вырастая, они чаще всего покидают родную их сцену.

         Переходим к опере. «Кармен», являющаяся одной из самых популярных опер в мире, в дополнительной рекламе, пожалуй, не нуждается. Красивая музыка, динамичный сюжет, яркие характеры персонажей, неповторимый испанский колорит. К тому же и состав в буклете анонсирован интересный. Да простит меня молодежь, которой были отданы спектакля два предыдущих, но лично я предпочитаю зрелых мастеров. У молодых еще все впереди, и, возможно, когда-то я буду с гордостью вспоминать, что мне довелось быть свидетелем их первых шагов на сцене.

         Еще один вечер в театре посвящен творческом наследию итальянских композиторов-веристов П.Масканьи и Р.Леонкавалло. Этих мастеров объединяет тот факт, что из всего их творческого наследия широчайшую популярность обрела лишь одна-единственная опера. Остальные опусы композиторов известны лишь в узком кругу специалистов и фанатов оперного жанра. Речь идет об операх «Сельская честь» и «Паяцы. То, что в нашем театре эти оперы снова будут идти в один вечер, как велит традиция их постановки, не может не радовать меломанов.

И пусть вас не смущает заковыристое иностранное название в репертуаре. “Cavalleria rusticana” на постсоветском пространстве известна именно как «Сельская честь». К сожалению, этот перевод не в полной мере отображает истинный смысл итальянского названия оперы, которое можно перевести скорее как «Деревенское рыцарство». Правда, с известной долей иронии, поскольку герои – обыкновенные поселяне, а прекрасная дама не отличается высокими моральными устоями. Короче говоря, банальный любовный треугольник, воспринимать его с уже упомянутой иронией не позволяют только неизбежное чувство жалости к брошенной Сантуцце да трагический финал, к которому главного героя приводит его собственная неразборчивость в связях и женская ревность. Несмотря на незатейливый сюжет, музыка оперы потрясающе красива, слушать ее можно бесконечно. Даже знаменитый Дж. Пуччини оказался настолько неравнодушен к шедевру своего коллеги по композиторскому цеху, что не постеснялся позаимствовать мелодию Интермеццо для вальса Мюзетты в своей «Богеме». Поэтому мне всегда обидно видеть на этом спектакле полупустой зал. Надеюсь, объединение в один вечер с «Паяцами» все-таки принесет этому маленькому шедевру любовь публики. К тому же партия Сантуццы является одним из лучших сценических воплощений заслуженной артистки Украины З.Каиповой.

Опера «Паяцы», как по мне, в тоже дополнительной рекламе не нуждается. Удивительно красивые мелодии, знаменитая ария Паяца, очень реалистичный сюжет, живые характеры персонажей, дающие много свободы для актерской импровизации, и трагический финал мало кого оставляют равнодушным.

Этот оперный вечер обещает быть очень интересным как оперных гурманов, так и для тех, кто только открывает для себя этот прекрасный жанр искусства. Приходите послушать, эти спектакли того стоят!

И, наконец, последним оперным спектаклем уходящего сезона станет «Евгений Онегин». Название оперы говорит само за себя. Но увы, нашу постановку Онегина с ее при практически полным отсутствием декораций и весьма спорными режиссерскими решениями может спасти только очень хороший состав исполнителей. Певцы должны быть настолько убедительны, чтобы зритель перестал замечать все странности сценического оформления, полностью погрузившись в магию гениальной музыки Чайковского и атмосферу знаменитого романа.

На десерт у нас «Летучая мышь». Надеюсь, давно ожидаемый дебют Л.Рыбак в партии Адели состоится хотя бы под занавес сезона.

И завершит 41-й театральный сезон праздничный концерт 27 июня. Надеюсь, в этот раз его программа и режиссура будут выгодно отличаться от аналогичных мероприятий по случаю открытия сезона и юбилея театра.

Впрочем, как бы ни завершился сезон, преданные зрители все равно будут скучать по театру и с нетерпением ожидать появления первых афиш сезона 42-го.

Третий и, увы, последний в стремительно приближающемся к своему завершению 41-м театральном сезоне спектакль «Трубадура», казалось, не обещал никаких сюрпризов. Накануне стало известно, что ранее заявленная премьера Ольги Ус в партии Азучены, которой с огромным интересом ожидали поклонники певицы, не состоится. Но это ни в коем случае не повод отказывать себе в удовольствии лишний раз послушать шедевр Дж.Верди, в котором запутанность и мрачность сюжета многократно искупается совершенно божественной музыкой.

            Музыка не подвела и на этот раз. Но сразу после начала второго акта на сцене начало происходить что-то неладное. Насладиться дуэтом Азучены и Манрико публике внезапно помешал незапланированный персонаж. Нет, к счастью, режиссерский гений не успел добраться до добротной, но вполне традиционной постановки, поэтому зрителей не нервировали бегающие по сцене в непотребном виде неведомые герои или слишком откровенные мизансцены. Обошлось и без того, чтобы певцы при исполнении арий непременно влезали на какую-либо мебель, как давеча в возобновленной «Богеме». Скорее всего, спасло банальное отсутствие на сцене предметов мебели. Нет, мешал всего лишь голос. Назойливо лезущий в уши, негромкий, но пронзительный. Голос персонажа, участие которого в спектакле в приличных театрах обычно тщательно скрывают от публики. И только в нашем академическом театре зрители могут сполна насладиться подсказками суфлера, сидя в середине партера…

            Причем, в силу непостижимого каприза далеко не идеальной акустики нашего зрительного зала, самим певцам реплики суфлера из первой правой кулисы, похоже, слышны были плохо. Посреди дуэта зрители имели сомнительное удовольствие наблюдать даже некое подобие детской игры в испорченный телефон. Поскольку Азучена фразу, подаваемую ей из кулисы уже далеко не шепотом, не расслышала даже с третьей попытки, ей ее передал обладающий более чутким слухом партнер, которому повезло стоять ближе к источнику текста. Спектакль это никоим образом не украшало.

            Во второй картине 3-го акта суфлер, видимо, ушел передохнуть. Поэтому спасать ситуацию, когда на сцене вдруг повисла угрожающая пауза, поскольку Манрико опять подвела память (не рановато ли? Всего-то второй спектакль! И учитывая аналогичные проблемы, возникшие в премьерном спектакле в этой же картине, можно было надеяться, что артист сделает выводы!), пришлось уже дирижеру. Выводы, похоже, сделала администрация, приставив к певцу суфлера вместо того, чтобы заставить доучить партию.

В 4-акте все вернулось на круги своя, и публика снова обрела возможность наслаждаться не только великолепной музыкой, но и громким голосом суфлера.

            К тому, что у Т.Парулавы крайне сложно складываются взаимоотношения с текстом партий, мы уже, к сожалению, привыкли. В этом сезоне, кажется, не было ни одного спектакля, чтобы артист не сбился, не забыл или не переврал слова, не запутался в трех нотах… Неприятно, но факт. И странно, что никого, кроме зрителей, этот весьма прискорбный факт совершенно не беспокоит.

            Но вот такие проблемы с партией, которую она поет уже немало сезонов, у З.Каиповой – очень неприятное открытие.

            И все же, несмотря на досадный конфуз с суфлером, спектакль в целом произвел весьма приятное впечатление. Снова с удовольствием отмечу графа ди Луна в исполнении А.Сергеева. Однако хочется спросить некоторых артистов: а не слишком ли вы расслабились, господа? Или лучше адресовать сей риторический вопрос уважаемой администрации театра, призванной, кроме прочего, следить еще и за тем, чтобы артисты не расслаблялись? Или хотя бы за тем, чтобы подсказки суфлера, если уж без них в нашем академическом театре никак, слышали только те, кому они предназначены, а не весь партер.

Второе рождение балету на музыку Е.Станковича «Княгиня Ольга» подарила именно Днепропетровская сцена. Автор новой редакции балета О.Николаев внес изменения как в партитуру, дополнив ее фрагментами других произведений Станковича, так и в либретто спектакля, трансформировав историко-бытовой сюжет в эпическое хореографическое полотно, в центре которого оказалась не традиционная для балета любовная история в псевдоисторическом антураже (создать подлинный крайне сложно, поскольку невозможно точно воссоздать, например, костюмы, да и достоверных сведений о рождении и юных годах будущей княгини на так много), а монументальная фигура правительницы Киевской Руси на разных этапах становления ее личности, которая во многом предопределила дальнейший путь развития истории нашей страны. Апофеозом действия в новом спектакле стала грандиозная сцена крещения княгини Ольги, что просто невозможно было себе представить при первой постановке балета, приуроченной к 1500-летию Киева.

Однако премьера обновленного спектакля, которую танцевали Е.Печенюк (Ольга), Д.Омельченко (Игорь), С.Бадалов (Святослав), состоявшаяся в мае 2010 года, не стала знаковым событием в культурной жизни нашей страны. Спектакль не получил государственных премий, не стал непременным участником театральных фестивалей и даже на гастроли в столицу за 5 лет своего существования так и не съездил. Единственным достойным упоминания эпизодом гастрольной жизни этого балета остается поездка во Львов. Паломничества украинских балетоманов на 11 вечерних спектаклях, а именно столько раз балет появлялся в афише нашего театра, тоже не наблюдалось. И это, как минимум, странно, поскольку наше национальное хореографическое достояние совсем нельзя назвать богатым и разнообразным. На слуху лишь балеты «Лилея» и «Лесная песня», идущие на сцене Национальной оперы Украины. Другие названия могут припомнить разве что заядлые театралы. В этой ситуации премьера новой постановки балета на музыку украинского композитора просто обязана была стать сенсацией национального масштаба.

         Но случилось иначе. Обновленная «Княгиня Ольга» не получила даже постоянной прописки на нашей провинциальной сцене. В сезоне 2011-2012 года балет шел всего дважды (представления для школьников, которые не попали в афишу, и многочисленные выезды в еще более глубокую провинцию не в счет), в сезоне 2012-2013 и вовсе не шел, в 2013-2014 мы видели его лишь однажды, и, наконец, два спектакля состоялись в сезоне нынешнем.

         И причиной этого стали совсем не кадровые проблемы, постоянно преследующие нашу балетную труппу. На стадии премьеры Николаев в одном из интервью анонсировал целых четыре состава исполнителей – случай небывалый в истории нашего театра за последние годы. В реальности зрители увидели три полноценных состава, что тоже рекорд. Нам, к сожалению, привычнее ситуация, когда и один-то состав с огромным трудом набирается, особенно в спектаклях классического наследия.

         Постановка Николаева мало чем может привлечь поклонников традиционных балетных ценностей. Нет в ней ни красивых пачек, ни эффектных трюков, ни виртуозных сольных вариаций и дуэтов, ни бисерной россыпи мелкой балетной техники и изысканных позировок, – ничего из богатейшего балетного арсенала, столь любезного сердцу и взору балетомана, взращенного на «Спящей красавице» и «Баядерке». Хореографическая лексика спектакля подчеркнуто аскетична и всецело подчинена неумолимой логике развития сюжета. Никаких излишеств. Но и в ней есть несколько настоящих жемчужин. Очень красив танец девушек-невольниц, связанных грубой веревкой с петлями на шеях балерин, напоминающий печальный журавлиный клин в осеннем небе, из 1-го акте. Правда, при условии, что номер идеально отрепетирован, а у исполнительниц хорошее чувство ансамбля, иначе опасения, что вот-вот кто-нибудь запутается и все завалятся, испортят все эстетическое удовольствие. Хороша и озорная пляска скоморохов в свадебной картине.

Однако в целом о первом акте спектакля лично мне интереснее читать в программке, чем наблюдать за происходящим на сцене. Потому что после прочтения красочного описания языческого празднества затянутая дымкой тумана сцена и немногочисленный кордебалет в однообразных белых костюмах никакого ощущения праздника у меня лично не вызывают. Конечно, никто не знает, как проходили языческие праздники в Древней Руси, но воплощенное на сцене личное представление о них постановщика смотрится довольно уныло. К счастью, картинку вскоре оживляет набег кочевников, за которым следует уже описанный оригинальный скорбный танец невольниц. За всем происходящим наблюдает чудом уцелевшая Ольга-ребенок.

В следующей картине мы видим уже Ольгу-девушку, предающуюся печальным воспоминаниям на месте гибели матери, спасшей ей жизнь. Элегию прерывает появление охотников во главе с княжичем. Дальнейшее развитие сюжета в этой картине на языке современной юриспруденции кратко и емко называется сексуальными домогательствами. Однако будущая княгиня демонстрирует незаурядную силу характера, сумев не только с достоинством выйти из щекотливой ситуации, но и навсегда очаровать своим обаянием привыкшего к легким победам Игоря. В дуэте брутальность Игоря ярко контрастирует с легкостью и изяществом партнерши, почти перерастая в традиционный балетный любовный дуэт, который обрывается, едва начавшись, когда героиня ловко ускользает от распаленного ее неожиданной неуступчивостью княжича. И вот тут у меня наконец возникает ощущение реальности происходящего на сцене.

Но длится это очарование недолго, потому что следующая картина, как по мне, поставлена крайне неудачно. У меня, по крайней мере, при виде этих княжеских смотрин заморских невест возникает стойкая ассоциация с 3-м актом «Лебединого озера». Но если в бессмертном балетном шедевре претендентки на руку принца ведут себя сообразно своему царственному достоинству, то Николаев заставил всех 4-х исполнительниц эпизодических партий невест пошло вешаться на шею княжича, который, словно поменявшись местами со своей недавней несостоявшейся жертвой, сам теперь вынужден отбиваться от откровенных домогательств. Нам, конечно, не много известно о нравах и представлениях о рамках приличия древнерусского княжеского двора, но все же происходящее на сцене весьма и весьма смущает. Танца в чистом виде здесь нет, сцена решена средствами пластической пантомимы. Отбившись от претенденток, Игорь наконец проявляет еще одну грань характера, кроме уже описанной брутальности, и настаивает на немедленной доставке в княжеские палаты запавшей ему в душу поселянки. За сим следует краткая сентиментально-романтическая идиллия встречи влюбленных, очарование которой напрочь рассеивает сцена собственно свадьбы. Ну, не знаю… Конечно, крики «Горько!» и грубоватые шуточки, присущие народному свадебному обряду, являются бесспорным наследием языческих времен, но столь натуралистичное воспроизведение их на балетной сцене лично меня коробит. Свадьба все-таки княжеская…

Второй акт открывает идиллическая картина семейного благополучия Ольги, Игоря и маленького княжича Святослава. Но Игорю предстоит отправиться в очередной поход. История о коварных древлянах, зверски убивших Игоря, и последовавшей за его гибелью изощренной мести овдовевшей княгини Ольги, которая составляет основу исторической канвы спектакля, известна всем нам еще со школьной скамьи. В спектакле же она показана с пугающей достоверностью. На наших глазах еще недавно счастливая любящая женщина преображается в беспощадную мстительницу. При этом Николаев словно еще раз акцентирует наше внимание на общей картине нравов дохристианской эпохи. Чудовищная жестокость в его видении того времени в порядке вещей не только для кочевников, но и для вполне цивилизованных киевских князей. Реки крови, в том числе и безвинно пролитой (мы ведь помним, что древляне убили князя за неумеренную жадность, когда тот повторно явился за данью), вполне обычное явление. Поэтому сцена с преследующими Ольгу окровавленными призраками убиенных древлян еще больше подчеркивает исключительность героини спектакля. Ведь она всего лишь исполняет свой долг, следуя жестоким обычаям своего времени. Так поступают все, но только Ольгу преследуют угрызения совести и сомнения в правильности такого мироустройства, от которых ее не в состоянии спасти немые языческие идолы. По Николаеву получается, что жуткая месть Ольги древлянам стала первым кирпичиком в фундамент последующего крещения Руси. Не будь этой, как сейчас говорят, карательной операции, история могла пойти по другому пути.

Самой впечатляющей в спектакле, несомненно, является сцена крещения на фоне задника с символическим изображением купола Константинопольского собора святой Софии. С этого момента Киевская Русь интегрируется в общеевропейскую цивилизационную схему, основой которой является христианская идеология. Привет ХХІ веку из далекого Х-го. На повестке дня все та же евроинтеграция. Поэтому спектакль обретает новую актуальность в современных реалиях. Этот фрагмент балета нам показывают чуть ли не во всех концертах, так что не стану его подробно описывать.

Вообще второй акт получился намного ярче и насыщеннее, чем первый, и именно ему, на мой взгляд, балет и обязан своим успехом у зрителей. Ведь после потрясающей сцены крещения мы увидим еще и очень динамичную сцену оргии, устроенной Святославом в отсутствие строгой и властной матери, а затем резко контрастную драматичную сцену отказа Святослава принять новую религию. И апофеоз, в котором мы словно глазами состарившейся героини увидим основные вехи ее сложного жизненного пути и вместе с ней заглянем в будущее, в символичную сцену крещения Руси. Труды Ольги не пропадут даром, ее внуку князю Владимиру суждено войти в историю как Владимиру-крестителю. Но первый камень в фундамент будущего крещения Руси заложен именно Ольгой.

И, наконец, об исполнителях главных партий.

Дарование Е. Печенюк наиболее полно раскрывается именно в лирической, чувственной стихии, которая по замыслу постановщика в этом конкретном спектакле не доминирует. Ее интерпретация партии Ольги, тяготела скорее к лирике, чем к драме и эпической монументальности, что, на мой взгляд, не вполне отвечало главной идее спектакля. Думаю, понимала это и сама балерина, поскольку партия Ольги совсем скоро исчезла из ее репертуара.

По-настоящему премьерным для меня стал второй состав, в котором партию Ольги исполнила Е.Шмигельская. Ее героиня, очерченная скупыми, но очень точными штрихами, но при этом гармонично сочетавшая эпическую масштабность с искренней проникновенностью и глубиной проживания образа, стала большой творческой удачей балерины. Увы, после перерыва, связанного с длительным отсутствием спектакля в афише, лаконичность выразительных средств, обусловленная замыслом постановщика, сыграла с исполнительницей злую шутку. В этом сезоне Ольга в исполнении Шмигельской показалась мне чрезмерно сухой и отстраненной. Но вполне допускаю, что это было всего лишь неудачное стечение обстоятельств.

Третья исполнительница С.Лисняк вошла в спектакль позднее. Но именно созданный ею образ всегда казался мне наиболее гармоничным и интересным. К сожалению, эта балерина покинула нашу труппу. Но тем приятнее было снова увидеть ее княгиню Ольгу в мартовском спектакле. Я понимаю, что такая экстренная замена была вызвана форс-мажорными обстоятельствами, и что балерине очень сложно было заново войти в спектакль, но тем радостнее мне констатировать, что это возвращение княгини Ольги меня не разочаровало.

Две главные мужские партии, по понятным причинам, оказались в тени главной героини спектакля. Собственно, на долю исполнителя партии князя Игоря досталась только брутальная сцена встречи с Ольгой да довольно несуразная сцена свадьбы. Гибель князя вынесена за рамки действия. Поэтому у всех трех исполнителей этой партии – Д.Омельченко (в премьерный сезон он был и помоложе, и полегче), А.Чорича, Е.Кучвара – получились примерно равноценные образы мужественного и властного князя.

Образ князя Святослава получился более многогранным. Ведь краткая сценическая история князя Игоря не ставила героя перед драматичным выбором веры, да и продемонстрировать на сцене воинскую доблесть постановщик ему не позволил. Все это досталось исполнителю партии Святослава, в которой мы увидели уже 4 солистов нашего балета. Кроме уже упомянутого С.Бадалова, танцевавшего премьеру, эту партию блестяще исполнял уже покинувший труппу С.Скворцов. Но больше всех повезло Е.Кучвару, который успел станцевать в спектакле обе мужские партии. Особенно удался ему образ Святослава в февральском спектакле нынешнего сезона. Сравнивая с виденным ранее, просто невозможно не заметить огромный творческий рост этого перспективного молодого артиста. И, наконец, в марте в партии Святослава дебютировал Е.Даньков-Белянский, но по первому выступлению сложно судить о том, какой будет его интерпретация образа, а следующего, исходя из предшествующей сценической истории спектакля, можно ждать очень долго.

Хочется надеяться, что постановка Николаева не станет последним обращением украинских, а возможно, и не только украинских, балетмейстеров к балетной партитуре Станковича. Ведь и необыкновенно выразительная музыка, и оригинальный сюжет «Княгини Ольги» ставят перед постановщиком целый ряд интереснейших задач, требующих нестандартного подхода и смелых постановочных идей. Найдется ли кто-то, кто не только примет все эти вызовы, но и найдет блестящие решения? А может быть, в будущем будут существовать две или даже более постановки этого балета? История балета знает немало таких примеров. Взять хотя бы «Спартак», идущий в постановках Л.Якобсона и Ю.Григоровича. Во всяком случае, как бы ни сложилась дальнейшая судьба постановки О.Николаева, имеющей и несомненные достоинства, и не менее явные недостатки, в нашем театре, эта балетная партитура Станковича заслуживает нового сценического воплощения.

41-й театральный сезон стремительно приближается к финишу. И по его итогам будет, что вспомнить. Ведь апрель подарил нам встречи сразу с несколькими яркими исполнителями, за которые хочется искренне поблагодарить администрацию театра. На нашей сцене танцевали солисты столичной балетной труппы, пела артистка из Одессы. К сожалению, афиша мая на фоне апрельской выглядит гораздо скромнее.

         Внимание в ней привлекают прежде всего два традиционных майских мероприятия, проходящих на сцене нашего театра – фестивали «Днепр – модерн 2015» и концерт-фестиваль «Молодь розправляє крила».

В программе фестиваля современной хореографии «Днепр – модерн 2015» анонсирована премьера балета К.Шишкаревой «Весна священная» на музыку И. Стравинского. Впервые это произведение в постановке В.Нижинского увидело свет рампы 29 мая 1913 года в Париже во время знаменитых Дягилевских русских сезонов. Премьера сопровождалась громким скандалом, балет не был воспринят публикой. Первая постановка балета никогда не возобновлялась, однако музыка Стравинского обрела популярность. Спустя год после скандальной премьеры Дягилев включил этот балет в программу своих сезонов, но уже в постановке Л.Мясина. На протяжении столетия, успевшего пройти с дня премьеры, это произведение пережило множество постановок на различных сценах. Что ж, посмотрим авторскую версию Шишкаревой.

Еще одно традицией мая, похоже, становится проведение на сцене театра выпускного экзамена студентов консерватории. В прошлом сезоне выпускники спели в «Паяцах» и «Свадьбе Фигаро», в нынешнем же ради такого случая в афишу решили вернуть оперу Дж. Пуччини «Богема». В главных партиях мы увидим и услышим сразу четырех дебютантов.

Кроме «Богемы», которую публика уже успела порядком подзабыть, оперный жанр представлен в афише еще тремя произведениями. В «Сельской чести» анонсированы сразу две премьеры – Т.Парулава в партии Туридду и И.Воеводин в партии Альфио. Анонсированный состав «Кармен» полностью повторяет апрельский, что вполне логично, поскольку молодым артистам нужно набраться опыта. И, наконец, «Трубадуре» на партию Азучены заявлена О.Ус.

В балетной части афиши интересного поменьше. Привлекает внимание прежде всего вечерний «Щелкунчик». В этом сезоне мы наконец видим этот любимый публикой всех возрастов спектакль не только в сокращенной версии для детских утренников. В «Лебедином озере» анонсирован дуэт Е.Шмигельской и Е.Кучвара. Надеюсь, в этот раз никакие объективные обстоятельства не помешают их выступлению. Ко Дню Победы нам традиционно покажут «Это танго в июне». Не обошлось и без нелюбимых мною «Стульев». В балете «Ромео и Джульетта», которым нас тоже, увы, нечасто балуют, заявлен дуэт исполнителей главных партий (Е.Салтыкова и Е.Даньков-Белянский), которых мы еще не видели в вечерних спектаклях, хотя на выездах они давно танцуют. В «Спящей красавице», которая, несмотря на заметно обветшавшие декорации и костюмы, все равно остается очень красивым и гармоничным зрелищем (я понимаю, что спектакль давно нуждается в обновлении, но так хочется сохранить шедевр Арефьева! Ведь можно не изобретать велосипед, а сделать новые декорации и костюмы по старым эскизам с использованием современных материалов), в буклете с репертуаром анонсированы только исполнители главных партий. Здесь без сюрпризов.

А изюминкой майского репертуара станет долгожданный «Праздник на пуантах», которому, очень хочется надеяться, на этот раз уже ничто не помешает состояться. Мы и так слишком долго ждали!